- Валерий Вячеславович, подводная археология – это призвание или профессия?
- Наверное, все-таки призвание, которое потом становится профессией. По крайней мере, у меня так и получилось.

-         И как получилось?

-         Я с шести лет днями пропадал на Днепре. Как-то идем с отцом по берегу, смотрим – палатки стоят, люди с аквалангами. Отец объяснил мне, что это археологи, они ищут затонувшие когда-то корабли. И это отложилось в моей памяти. Школьником посещал клуб «Посейдон», где много узнал о подводных исследованиях. Сначала история и археология для меня шли как бы параллельно. А потом соединились в одно.

-          Подводная археология появилась в Запорожье тоже двадцать лет назад?
- Первые подводные исследования в районе острова Хортицы были начаты в ноябре 1968 года. А первая экспедиция «Скиф» была организована в 70-е годы. В 80-е годы ее переименовали в «ЭПАР» - экспедиция подводно-археологических работ. Это были по тем временам серьезные подводные исследования. В 1971 году обнаружили и подняли со дна Днепра носовую часть судна периода русско-турецкой войны 1735-1739 годов. В истории подводной археологии – это серьезная находка.
- Но этой части судна сегодня в Запорожье нет!

-         К сожалению, нет. Тогда у нас не было специалистов по консервации таких объектов. Самое простое – поднять находку со дна. Сохранить – посложнее будет. Часть судна подняли, и она на воздухе без консервации стала разрушаться. Решили находку закопать на берегу. Когда-нибудь мы сможем ее реставрировать.
- Что еще в Днепре нашли?

-          Находок много. Во-первых, корабельные якоря. У нас в Запорожье, в краеведческом музее и в музее Национального заповедника «Хортица» находится много якорей первой половины 18-го века. Мы были в военно-морском музее в Петербурге. У них ничего подобного нет. Много находок было кроме якорей – от эпохи неолита до 19-го века. Представлены практически все культуры этносов, обитавших в нашем регионе.

-         Ну, а драгоценности встречаются под водой?

-         Для археологов ценность якоря, изготовленного на Ладоге или где-нибудь на Воронежской или на Киевской верфях, гораздо выше, чем ценность какого-то золотого изделия. Если, конечно, оно не историческое. Для нас важна ценность не материальная, а историческая. Если говорить о драгоценностях, то была интересная находка - серебряная золоченая дарохранительница, которую обнаружила в Днепре экспедиция доктора исторических наук Шаповалова. Сейчас эта находка хранится в заповеднике «Хортица».

-         А как насчет несметных сокровищ запорожских казаков? Якобы они где-то на Хортице или в Днепре спрятали горы драгоценностей, захваченных в турецких городах…
- К сожалению, ничего подобного мы пока не находили. Наверное, это все-таки действительно мифы.

-          А может плохо искали?

-         Нормально искали. На одной подводной территории мы работаем уже несколько десятилетий. Там, где имеется локальное скопление подводных комплексов, у нас создана подводная сеть реперов, к которым мы привязываемся. Репер – это точка, относительно которой проводится съемка местности. Ну, и без подводной карты не обойтись.
- На какой глубине приходится работать?

-         На разных глубинах. В 1990 году я нашел древнегреческую амфору на глубине около 10 метров, в песчаных отложениях. Сегодня в том месте глубина Днепра уже 18 метров. Смыло 8 метров песка. 

-          С чем это связано?

-          Причин несколько. Песок под водой напоминает жидкость. Пагубно влияет на реку добыча песка в Старом Днепре – это старое русло реки. Его добывают в одном месте, он сносится в другое. Это связано с нарушением гидрорежима реки, строительством водохранилища.

-         Строительство ДнепроГЭСа сильно изменило гидрорежим Днепра?

-         Очень сильно! Эта стройка сказалась не только на подводных объектах археологии, но и на всем подводном мире. Промышленность влияет. Буквально на глазах Днепр меняется в худшую сторону. Очень плохая экология.
- За 40 лет работы запорожские подводные археологи смогли чем-то удивить ученый мир?

-         Думаю, что примером может служить проект «Запорожская бригантина». Вообще, во время подводных исследований у острова Хортица выявлен огромный пласт нашей истории.

-         Казацкая «чайка», которую вы нашли в Днепре, к этому пласту относится?
- Конечно! Подобных проектов даже в России нет. Системных исследований на таких объектах и в Украине не проводилось.

-          «Чайку» на дне Днепра нашли случайно?
- Приезжаю как-то один на то место, где мы уже обследовали акваторию Днепра. Погружаюсь, делаю 3-4 шага по дну и буквально проваливаюсь в огромную яму. Ее здесь раньше не было. Это случилось под обрывом, на глубине метров шести. Опускаюсь ниже, на глубину девять метров и открывается невероятная картина – корма судна в великолепной сохранности. Я не мог поверить, что такое может быть. Гвозди 18-го века, конструкция судна – тоже. Все соответствует! Это была казацкая чайка». У меня была мечта – найти корабль. И я его нашел!
- До этого у вас находки были?

-         Были. Острое впечатление пережил, когда нашел на днепровском дне старинную амфору. Студентом тогда был. Находки у меня и раньше были, но не такие серьезные. А это была амфора 3-4 веков до нашей эры. Я потом коллегам говорил, что на дне Днепра потерял сознание. Шутил, конечно. Но состояние было близкое к этому. А найти судно – это вообще невероятно. Потом спустились, обследовали, сфотографировали. Тогда у нас еще не было видеокамер для подводных съемок.
- Нашли, но поднимать не торопились. Это так?

-         Да, находка еще целый год находилась под водой. Дело в том, что тогдашнее руководство Национального заповедника «Хортица», о котором мне неприятно вспоминать, ставило нам палки в колеса. До сих пор не могу понять – почему.
Объект, можно сказать, мирового значения. Судно времен Запорожской верфи первой половины 18-го века, связано с Запорожским казачеством. Уникальный, бесценный объект. Нужна была поддержка руководителя заповедника Крапивко. Если бы он подключился, можно было бы тормошить Министерство культуры.
А Крапивко меня вызвал и говорит: «Нефедов, зачем тебе это надо? Давай засыплем его песком и включим в план на 2010 год». Я говорю: «Он же не сохранится. Нельзя так делать». После этого у нас, археологов начались неприятности.
- Вместо премии?

-         Премию получали те, кто был ближе к начальству. А мой отдел, как неугодный, ставили всегда в «хвост». 

-         Но вы же добились своего и «чайку» подняли?

-         Подняли благодаря проекту «Запорожская чайка». С одной стороны работы проводились под эгидой института археологии, то есть как бы государственный проект. С другой – проект как бы общественный, потому что финансирование было общественным.
- Кто же стал «крестным отцом» «Чайки»?

-         Директор Запорожского культурного центра «Хортица» Валерий Козырев. Мы пришли к нему, он этим делом заинтересовался. Потом подключились «Общество имени Якова Новицкого», историки Запорожского национального университета, краеведы. Помощь оказали народные депутаты Украины Бастрыга и Кучеренко. Предприятия нам помогли. Казаки даже обед нам привозили на место работ.
- Понятно, вытащили судно, катаклизмов не случилось…

-         Не совсем так. В апреле 1999 года был сильнейший паводок. Он смыл кусок территории острова Хортица шириной 20 и длинной около 100 метров. Когда я это увидел, сердце опустилось. Думаю, «Чайку» разрушило и унесло водой. Ходил, переживал – проверить не было возможности. Потом выяснилось, что все обошлось.
- «Дом» для судна где вы нашли?

-          Ангар? С помощью Козырева и директора Алюминиевого завода Бастрыги ангар построили на острове Хортица. Туда «Чайку» и поместили. Наша экспедиция обладает большим опытом по консервации мокрого археологического дерева. Дело в том, что деревянный предмет, длительное время находившийся под водой, претерпевает структурные химические изменения. И при высыхании трескается. «Чайку» пришлось законсервировать.

-         Ваше же экспедиция обнаружила и «Бригантину»?
- Наша. В 30 метрах ниже того места, где была обнаружена «Чайка». Я пошел в воду после аквалангистов Максима Остапенко и Олега Якименко. Это судно было открыто намного больше. И конструкция его была больше. Мы увидели целый лес корабельного дерева. Видели еще несколько корабельных комплексов, но они были сильно повреждены.

-          В этом месте на Хортице верфь была?

-         На прилегающей к острову Байда территории была когда-то военная база, стоянка судов и место строительства судов. Документы говорят, что на Запорожской верфи строились или достраивались 16-баночные (банка-место) галеры в количестве 20 или 40 единиц. И целый ряд других кораблей.

-          Это какое время было?

-         По документам – 1739 год. Уже война закончилась, у Хортицы находилось около 350 судов различного типа – галеры, бригантины и т.д. Остров Хортица был базой для флота, который поднялся из-под Очакова. В том месте, где мы нашли «Чайку» и «Бригантину», суда стояли один к одному. Очень высокая плотность была. Найденная нами бригантина когда-то тоже здесь стояла.

-         Почему суда затонули именно в этом месте? 

-         Наша версия такая. К Хортице суда поднимались после окончания войны с Турцией. Дальше Хортицы по Днепру они подняться не могли – мешали пороги. Переправлять их через пороги было сложно. Но случилась эпидемия чумы. Очень много людей погибло. От чумы умер и адмирал Наум Синявин, командовавший флотом. За судами некому было смотреть.

-         Почему найденная бригантина 5 лет пролежала на дне Днепра?

-         Не было денег. Мы нашли бригантину в 1999 году. Как не бились, Министерство культуры нас не поддержало и не выделило денег на подводные работы и подъем судна.
- А власти Запорожья?

-         Ну, их обвинять нельзя, потому что памятники такого уровня – это компетенция государства, а не муниципалитета.

-         Хоть чем-нибудь центральная власть помогла?

-         Ни первая, ни вторая экспедиции государством Украина не финансировались ни на копейку.
- Пришлось искать спонсоров?

-         Пять лет мы бились лбом о стенку. Если бы бригантину подняли сразу, ее сохранность была бы на десять порядков выше. Мы пять лет фиксировали, как дерево разрушается. К бригантине уже и «черные археологи» начали подбираться. Ныряли, пытались вырвать элементы судна…

-         Кто в Киеве должен был вам помочь?

-         Академия наук, которой мы подчиняемся. Она нас морально поддерживала, а материально помочь не могла. Материально могло бы помочь Минкультуры, но, увы… Наша группа вынуждена была уйти из заповедника. В 2004 году мы создали Запорожский филиал Института подводных исследований и начали работать.
- А с «Чайкой» что было в это время?

-         «Чайкой» занимались. Директору заповедника Крапивко некуда было деваться. После того, как Виктор Ющенко побывал на Хортице, пошло финансирование. Он тогда побывал в музее, смотрел, как шла консервация «Чайки».
- Говорят, на проекте отмывали деньги…

-         Нет, этого не было. Когда нам все отказались помогать, приехал певец Андрей Макаревич. У него в России была телепрограмма «Подводный мир Андрея Макаревича». У Андрея возникла идея снять сюжет на Днепре. Я отправил ему свою видеосъемку о бригантине. Он загорелся. Приехал в Запорожье. Хотя видимость была плохая, спустился под воду, осмотрел объекты. А как увидел «Чайку», сказал: «Я приложу все силы, чтобы сохранить бригантину». Я не поверил, но он действительно помог. Давал благотворительные концерты, был создан фонд «Запорожская бригантина».
- И спонсоры сразу появились?

-         Это правда. Под Макаревича появился интерес к проблеме. Большую помощь оказал глава корпорации «Интерпайп» г-н Пинчук. Серьезную поддержку оказали российские предприятия. Дело пошло. Экспедиция была очень серьезная. Благодаря Макаревичу мы получили и нормальные подводные костюмы. До сих пор в них работаем.
- Бригантина была засыпана?

-         Около 25 тысяч кубов земли вытащили. Сейчас это судно в нормальном состоянии. Рядом с «Чайкой».

-         Когда-то вы мечтали найти корабль. Нашли. А теперь что искать будете?
- На том же месте нами обнаружены еще семь корабельных комплексов. Хортица вообще уникальное место по насыщенности археологическими памятниками. Так что работы хватит.