М. КПДР, 2006

На территории современного Кыргыз­стана, в зоне высокогорного бирюзового Ис­сык-Куля, в течение трех последних тысяче­летий одна цивилизация трансформировалась в другую, оставляя для потомков памятники материальной и духовной культуры. Часть из них с течением времени оказалась под водами Иссык-Куля (по наблюдениям ученых озеро, по крайней мере четырежды, претерпело пе­риоды трансгрессии и регрессии).

         Руины древних поселений на береговой линии озера Иссык-Куль известны давно. Многочисленные легенды и китайские лето­писи свидетельствуют о существовании здесь древних цивилизаций, которые исчезли в волнах Иссык-Куля, причины их исчезнове­ния до сих пор окончательно не ясны.

        В результате исследований прошлых лет, в которых автор принимал непосредственное участие, под водой было зафиксировано более десяти памятников, а на побережье Иссык-Куля - до сотни. Они - как - бы немые свиде­тели двух цивилизаций: древнекочевой (I тыс. до н.э.) и средневековой, земледельческой. Наиболее ярким примером является открытие нами на дне Тюпского залива древней столи­цы усуньского государства, известного по китайским источникам города Чигу (II-I в. до н.э.).

        Летом 2003 и 2004 гг. была совершена комплексная международная археологическая экспедиция на Иссык-Куль. Кроме уче­ных Кыргызско-Российского Славянского университета и Национальной академии наук, в экспедиции приняли участие аквалангисты конфедерации подводной деятельности Рос­сии под руководством профессора С.С. Пра­пора и кандидата исторических наук С. Лукашевой.

       Экспедицией были выявлены и зафикси­рованы на подводных историко-археологических объектах новые сако-усуньские и древнетюркские памятники: кур­ганы, каменные изваяния, поселения, горо­дища. Составлена карта-схема предметов ма­териальной культуры, поднятых со дна зато­нувшего городища в заливе Кара-Ой.

       Наиболее перспективные в научно-исследовательском плане следующие зафик­сированные нами объекты: Северо-западный берег Иссык-Куля, Тору-Айгыр. Некоторыми исследователями отождествляется со средне­вековым городом Сикуль. Остатки верхнего городища на берегу, нижнего - под водой. На берегу раскопаны остатки жилищ и баня (Д.Ф. Винник), которая была первоначально принята за кирпичный завод, на дне встре­чаются глиняная посуда, обожженные кирпи­чи, кости человеческих скелетов и скелетов животных. В ходе полевых разведок нами здесь собраны несколько ценных керамиче­ских сосудов средневекового производства, с уникальным орнаментом и христианской символикой, каменные зернотерки, в воде найден бронзовый котел.

        В заливе у с. Джаркинбаево в тихую по­году в воде просматриваются остатки четы­рехугольных стен. Из воды местными жите­лями были извлечены бронзовые и каменные орудия труда античного времени, сакские жертвенные бронзовые котлы и многочис­ленная средневековая керамика.

        Самым достопримечательным памятни­ком, расположенным на юго-восточной ок­раине Иссык-Куля (под водой и на частично освободившейся от воды территории), явля­ется древний город Чигу в ТТюпском заливе.

        ... Это произошло в полевой сезон 1985 года. Во время работы Иссык-Кульской экс­педиции (руководитель - проф. В. Плоских, начальник археологического отряда - доц. В. Мокрынин) на дне Тюпского залива впервые обнаружили следы крупного городища. На­ходки каменных и бронзовых орудий труда, земледельческой культуры и опорных ступ зданий свидетельствовали - городище суще­ствовало где-то в первом тысячелетии до на­шей эры. Но все это нужно было еще дока­зать новыми изысканиями. Мы предположи­ли, что нашли развалины знаменитого города Чигу - ставки могущественного правителя древнеусуньского племенного союза на Иссык-Куле, города, который упоминается в древнекитайских летописях.

          Последующие находки - одна эффектнее другой, подтверждали нашу гипотезу о сто­лице усуньского государства г. Чигу, впитав­шей в себя все элементы предшествующих более древних (сакских) культур...

        За три последующих полевых сезона на побережье и под водой нам удалось собрать довольно солидную коллекцию предметов материальной культуры, которая давала пред­ставление о жизни столичных обитателей, их занятиях и быте. Все предметы долгое время находились под водой и были покрыты из­вестковыми донными наростами.

        Основные находки в Чигу подразделя­лись на четыре группы: керамика, изделия из камня, металлические изделия (бронза), по­делки из рога.

      Даже беглый обзор материальной куль­туры с кратким экскурсом в ее хронологию свидетельствовал о долгой жизни затонувшей столицы - от сакского времени вплоть до древнетюркского.

        Привязка исторического Чигу к опреде­ленному городищу имеет важное научное значение. Если дальнейшие изыскания под­твердят наше предположение, то скудная письменная история города-ставки усуньских правителей-кунбагов получит не только точ­ную локализацию на местности, но и проч­ную фактологическую базу на основе беспри­страстных и многочисленных археологиче­ских материалов. Отождествление затоплен­ного городища с Чигу позволяет установить многие ранее неизвестные факты, имеющие не только историко-познавательное, но и на­учное значение. Важнейшие из них:

       Чигу  не  был   основан  какими-либо иноземцами во II в. до н.э., как это представ­лено в некоторых современных трудах уче­ных. Он уже существовал, и только впервые
упомянут в китайских летописях в связи с событиями того времени. Жизнь на городище
документируется археологическими находка­ ми, по меньшей мере, на 500 лет раньше пер­
вого упоминания, что позволяет предполагать местоположение здесь ставки еще раннесакских вождей. Чигу был не только городом-ставкой кочевого владыки, но и городом ремесленни­ков и земледельцев. Культура оседлого населения Прииссыккулья  была  тесно  связана  с  культурой среднеазиатских поселений и, прежде всего, Ферганы.

       Сведения, принесенные в Китай послом и путешественником по Средней Азии Чжан Цянем, получают археологическое подтвер­ждение о памятниках на Великом Шелковом пути.  Наша (с В.П. Мокрыниным) гипотеза о нахождении остатков г. Чигу на дне Тюпско-го залива по южному побережью Иссык-Куля привлекает все больше сторонников и вошла в научную литературу.

        Широко известно средневековое горо­дище Кой-Сары, затопленное на рубеже XV-XVI вв. и «вышедшее» из-под воды обмелев­шего озера уже в XX в. Оно расположено не­далеко от г. Каракол. Городище, бывшее еще под водой, в конце XIX в. уже привлекло внимание путешественников и ученых (П.П. Семенов Тян-Шанский, В.В. Бартольд, худ. В. Дудин и др.), которые отмечали его историче­скую ценность, в Русское географическое общество были отправлены выброшенные на берег отдельные древние предметы. Но наме­чавшиеся подводные раскопки так и не были проведены. В 1926 г. местным краеведом, будущим видным историком-востоковедом П.П. Ивановым здесь был найден камень с тюркской письменностью. В 1960-х гг. Д.Ф. Винником проведены частичные раскопки городища на уже обнажившемся дне озера. Обнаружены керамические трубы водопрово­да, остатки городских стен из жженого кир­пича, глиняная посуда, изделия из металла, монеты, каменные зернотерки средневекового периода. Найден некрополь с групповыми захоронениями, отданными отступившими водами озера.

       Одним из самых знаменитых по пись­менным источникам и твердо, локализован­ным на южном берегу Иссык-Куля является средневековое городище, столица одного из караханидских уделов - Барсхан. Средневе­ковый арабский географ Гардизи приводит занимательную легенду об основании города Барсхан.

      ... Александр Македонский, покорив в 334-329 гг. до н.э. персидскую державу, взял в знатных семьях заложников, дабы предотвра­тить возможные мятежи. Отправляясь в поход на Китай и Индию, он взял было с собой и заложников, однако, оказавшись в стеснен­ных обстоятельствах, вынужден был бросить знатных персов - отправив их под конвоем на Иссык-Куль. Сыновья персидских вельмож, потеряв надежду вернуться домой, отстроили здесь городок на свой манер, а местности да­ли название Барсхан. Живописцы разукраси­ли дома полихромным многоярусным панно, наподобие согдийских, уструшанских и тоха-ристанских. Часть города вскоре оказалась под водой, а вторая часть осталась на возвы­шенном плато озера. Исследованием их еще предстоит заняться.

        Вместе с В.П. Мокрыниным мы обнару­жили на побережье современного с. Барсхан бронзовые ббляшки с изображением хищных кошачьих морд (барса или тигра), относящие ся по времени к сакскому пепериоду, т.е. борьбы среднеазиатских саков с войнами Александра Македонского. Аналогичные, синхронные по времени бляшки найдены ка­захскими археологами в 1969 г. при раскоп­ках сакского кургана Иссык (что расположен между озером Иссык-Куль и городом Алма-ты). Только иссыкские бляшки были золоты­ми, сохранившись в обширной коллекции неразграбленного кургана, а барскаунские - бронзовые, с бракованными отходами, что позволяет уверенно говорить об их местном производстве.

       Происхождением из Барсхана можно считать и серебряный кубок сакского време­ни, украшенный полтора столетия спустя арабской надписью в честь караханидского кагана XI в. Тогрул-карахана. Именно он правил Барсханом в 1059-1075 гг., в те време­на, когда Юсуф Баласагуни создал «Кутадгу Билиг», а Махмуд Кашгари - «Диван лугат-ат-Тюрк».

       Уникальная своей надписью чаша нахо­дится в частной коллекции. Впервые предмет осматривали музейные специалисты и архео­логи Государственного Исторического музея КР в 1993-1994 годах с целью приобретения в фонды музея. Уже тогда было отмечено вы­дающееся культурное, научное и историче­ское значение данного предмета. Но Мини­стерство культуры не смогло выделить необ­ходимую для приобретения сумму. Музеем была проведена экспертиза металла, из кото­рого была изготовлена чаша - серебро 903 пробы, высота чаши 13,7 см, диаметр 15,6 см, вместимость 1,8 литра. Чаша круглодонная с петлеобразной ручкой по верхней части. По­чернение с арабской надписью, в которой названо имя Тогрул Карахан - правителя ка­раханидской династии из Барсхана. По пред­положению М.Н. Федорова, осматривавшего чашу в 1994 г. первоначально это был сак-ский кубок VI-V вв. до н.э., который мог при­надлежать древнему зороастрийскому коче­вому священнику. В XI в. из сакского кубка была сделана чаша для восточно-караханидского правителя из Барсхана. Над­пись гласит (уточненный перевод арабиста Имран Шахрура): «Хакан славнейший, госпо­дин, государь победоносный, побеждающий, опора государства и праведник религиозной общины Тогрул кара-хакан, приближенный повелителя правоверных (т.е. халифа)».

        По датировке акад. В.В. Бартольда, под­держанной польским востоковедом О. Прица-ком и германским нумизматом М.Н. Федоро­вым время правления Имад ад-Даулы Тогрул кара-хакана охватывает 451-467 // 1059-1075 гг., т.е. третью четверть XI в. В таком случае значимость чаши как культурного и истори­ческого наследия неизмеримо возрастает. Эта уникальная именная чаша, которая использовалась на протяжении тысячи (или даже 2,5 тыс.) лет, на данный момент не име­ет аналогов в Кыргызстане. Т.е. можно отме­тить, что экспонат является великолепным и пока единственным образцом караханидской именной торевтики третьей четверти XI в. н.э., место которой, несомненно, в государст­венном музее.

        В прибрежных водах Дархана и Саруу нами были обнаружены бронзовый сакский кинжал (акинак) и бронзовый жертвенный котелок. Ранее археологи находили на южном побережье Иссык-Куля большие жертвенные котлы из бронзы, жертвенные столики, укра­шенные бронзовыми фигурками зверей, кам­ни (кайраки) с крестами и христианской эпи­тафией. Все это побудило нас организовать спе­циальную археологическую экспедицию на Иссык-Куль в поисках затонувших памятни­ков культурного наследия древнего и средне­векового Кыргызстана.

       Основная цель экспедиции заключалась в выявлении и фиксации новых подводных историко-археологических объектов, макси­мально полное обследование затопленного городища Кара-Ой и поиски следов средневе­кового христианского монастыря, отмеченно­го на Каталанской карте 1375 г.

        В заливе Кара-Ой, что вблизи с. Чолпон-Ата, на расстоянии 2,5 км от берега и на глу­бине около 5 м, в 2003 г. буквально в послед­ний день полевого сезона со дна озера было поднято два бронзовых жертвенных котла, аналогичным тем, которые были широко рас­пространены в античную сакскую эпоху по всему Семиречью.

        Большой котел был занесен песком и илом, стоял устьем вниз, и виднелся только
нижний ободок поддона. Раскопки и подъем котла были осуществлены с использованием
лодки, катамарана и лебедки. Котел, традици­онно сакский, поразил, в первую очередь,
своей хорошей сохранностью и почти полной неокисленностью. На боках котла и на поддоне бронза сияла цветами от лимонно-желтого до     красновато-желтого.            Зеленовато- бирюзовых окислов практически не было.

        Вокруг припаянного к котлу верхнего основания конуса видны следы пайки другого поддона. Очевидно, что поддон был заменен на новый. Следы пайки внутри поддона хо­рошо видны и не очень аккуратны. Толщина стенок котла неодинакова. Особенно утолще­но дно и плечики котла. По плечикам распо­ложены 4 ручки: 2 - вертикальные и 2 - гори­зонтальные.

        Рядом на дне (метров в 10), был обнару­жен малый бронзовый котел того же времени. Он лежал вверх дном, также был затянут илом и леском. Выступали только ножки, выполненные в форме птичьих лап с четырь­мя пальцами.

       Аналогичный сакский котел был обна­ружен на берегу в 2002 г. в с. Чельпек, славя­щемся подобными жертвенниками.      Раз­меры чельпекского котла идентичны подвод­ным. Три ножки в виде копыт степного жи­вотного, поддерживающие котел, создают
хорошую опору. К сожалению, этот котел мы так и не смогли определить в музей: хозяин запросил большую сумму, музей не имел её. Так что котел до сих пор находится у хозяина, жителя села.

         Наиболее впечатляющей находкой стал найденный на дне в Кара-Ой бронзовый пса-лий - часть конской узды. Псалий изготовлен способом литья по восковой модели. Как часть парадной упряжи, он является художе­ственным изделием. Отливка выполнена в виде двух голов хищников, смотрящих в раз­ные стороны (пантеры?), челюсти хищников неестественно вытянуты, пасть раскрыта, верхняя губа как бы закручена вверх на кон­це, а нижняя имеет подобие бороды, соедине­ны челюсти стилизованными зубами - типич­но сакский «звериный» стиль. Интересно вы­сказывание востоковеда Ю.Н. Рериха, знаме­нитого путешественника, исследователя Цен­тральной Азии:

         «Трудно сказать, был ли «звериный стиль» связан с каким-либо особым физиче­ским типом люден, Я склонен думать, что это произошло среди кочевых и охотничьих пле­мен большого этнического разнообразия, но живущих в аналогичной среде, и мы только таким образом способны объяснить огромное распространение «звериного стиля» - от юж­ных российских степей к самым границам Китая и от сибирских лесных просторов до могучих высот Гималаев и Тибета».

          Спектральный анализ бронзовых изде­лий со дна Иссык-Куля, проведенный в лабо­ратории Кыргызско-Российского Славянского университета, в совокупности с другими по­казателями свидетельствуют о местном про­изводстве предметов.

       Ранее обнаруженные сакские кинжалы-акинаки, новые жертвенные котлы из аквато­рии Кара-Ой и одиночный псалий, являются традиционными именно для Иссык-Куля и Семиречья в целом, и могут быть датированы V-IV вв. до н.э. - временем активного зарож­дения ряда кочевых государств Центральной Азии: от гуннской империи до государств Кангюй, Давань, Усунь и Кыргыз, известных по китайским письменным источникам.

         Находки подтверждают распространение металлургии и бронзового литья среди кочев­ников I тыс. до н.э., говорят о наличии торгово-ремесленных   центров,   к  которым  были привязаны скотоводы, ведущие кочевой или полукочевой образ хозяйствования и жизни.

         В связи с последними археологическими находками вполне уместно поставить вопрос о существовании на Иссык-Куле городов-поселений античного времени, с развитым металлургическим ремеслом и земледелием, со своей духовной культурой и верованиями. Как заключает известный российский архео­лог, теоретик истории культурного наследия народов Центральной Азии проф. В.М. Массон, ознакомившись с нашими находками: «Возможно, значительный сакский центр располагался на берегу Иссык-Куля, как сви­детельствуют работы, проведенные усилиями подводной археологии. В числе находок здесь имеются раннеко чевиические удила, псалий и предметы вооружения. Особое значение име­ют многочисленные каменные изделия, в том числе зернотерки и орудия, связанные, как показала трасологическая оценка Г. Ф. Короб-ковой, с металлургией. Не исключено, что под воду ушел важный центр сакского обще­ства, которое в основном известно по погре­бальным памятникам».

        Завершая эту тему древнекочевой сакской цивилизации с её знаменитым «звери­ным стилем», хочется обратиться к строкам книги Ю.Н. Рериха о путешествии по Сред­ней Азии: «За два тысячелетия волны неукро­тимых кочевых племен, следовавшие одна за другой, основали здесь могущественную ци­вилизацию и поглотили коренное население. В течение столетий древний кочевой путь, один из старейших исторических высокогор­ных путей Азии, идущий к северу от Небес­ных гор или Тянь-Шаня и соединяющий вы­сокогорья Монголии со степными террито­риями расположенными севернее Каспия и Черного моря, оглашался топотом скачущих орд. Мы до сих пор не в состоянии постичь истоки этого могучего движения народов, которые, будучи привлечены центрами древ­ней культуры, вступили на путь завоевания и разрушения границ Китая и Римской импе­рии».

          Тайны Центральной Азии, истоки древ­них цивилизаций, поиски прародины Ариев все еще будоражат воображение и побуждают к новым исследованиям.

       Вторая проблема, которой разведочная экспедиция в прошлом и нынешнем сезоне уделяла большое внимание - попытки лока­лизовать под водой или на берегу нахождение средневекового христианского монастыря на Иссык-Куле. Для этого было достаточно ос­нований.

       Христианство стало проникать на терри­торию Кыргызстана с приходом согдийцев, несших с собой земледельческую культуру и новую веру местному тюркскому населению. Процесс этот начал набирать силу где-то с середины первого тысячелетия новой эры. Самым древним памятником той давней эпо­хи на территории республики является не­большая церковь VII-VIII веков в древнем поселении Суябе - столице тюркских кагана­тов в Чуйской долине.

        Основатели христианских церквей и мо­настырей были проповедниками оседлого образа жизни и городской культуры среди подавляющего большинства тюркского коче­вого населения. А самым замечательным, со­хранившимся до наших дней архитектурным памятником христианской обители на Тянь-Шане является Таш-Рабатский монастырь, известный уже с раннего средневековья. По­строенный на рубеже X-XI веков, он пред­ставляет собой стационарное жилище мона­стырского типа. Его функции со временем менялись. Позже здание использовалось как караван-сарай на одном из маршрутов Вели­кого Шелкового пути.

        Местное население всегда проявляло большую веротерпимость. Есть основания предполагать, что в Кыргызстане, на Иссык-Куле находится одна из величайших христи­анских святынь - рака с мощами святого апо­стола и евангелиста Матфея. По теологиче­ским преданиям мощи хранились в монасты­ре, расположенном на берегу Иссык-Куля. О нем было широко известно повсюду. На Ка­таланской карте, датированной 1375 годом, на северном берегу озера изображено здание с крестом, соответствующая надпись гласит (даем в новом прочтении немецкого ученого, доктора археологии и теолога В. Кляйна): «Это место называется Исикол (Ysicol). В этой местности расположен монастырь ар­мянских братьев, где, как говорят, находятся (погребены) останки Св. Апостола и Еванге­листа Матфея». В 2002 г. Митрополит Бишкекский и Среднеазиатский выпустил даже прекрасную книгу «Земля потомков патриар­ха Тюрка. Духовное наследие Киргизии и христианские аспекты этого наследия», обобщив все теологические свидетельства о христианстве на территории современного Кыргызстана, в том числе Иссык-Куля.

         Во время экспедиции мы тщательно от­бирали на дне всю керамику, связанную с христианской символикой, не говоря уже о поднятых целых средневековых сосудах. Они представлены разными формами и орнамен­том. Кроме ярко выраженных христианских крестов на одной боковине фрагмента боль­шого глиняного хума обнаружена шестико­нечная звезда в форме «Маген Давид» (щит Давида).

        Вообще гексаграмма - интернациональ­ный символ весьма древнего происхождения. Исследователи обнаружили этот знак в Индии, где он использовался ещё задолго до то­го, как появился на Ближнем Востоке. Одно из ранних изображений шестигранной звезды обнаружено при раскопках в Сидоне на печа­ти VII в. до н.э. В Талмуде этот символ не упоминается, но уже в III в. н.э. встречается на отдельных могильных памятниках в Юж­ной Италии, его изображение найдено в ев­рейских катакомбах возле Рима. Как символ гексаграмма использовалась и в раннем хри­стианстве. И уже значительно позже стало еврейской национальной и религиозной эмб­лемой. В христианском искусстве Звезда Да­вида используется как символ царя Давида, символ Ветхого Завета (например, при изо­бражении ветхозаветных патриархов, ветхо­заветной Троицы).

       В нашем конкретном случае, изображе­ние шестигранника на боковине керамическо­го сосуда может восприниматься как орна­ментальный символ раннего христианства.

       Со дна были подняты сильно окислив­шиеся (почти разложившиеся) фрагменты бронзовых зеркал, бронзовые нашивки тради­ционного тюркского пояса (на одной даже видна арабская надпись в прочтении В. На-стича: «барака (т)» - «благословление». Уни­кальным представляется сильно окисливший­ся и покрытый толстым слоем ракушечника и солевых отложений бронзовый сосуд (кум-ган) караханидского времени, а также, види­мо, послемонгольский железный наконечник пики-бунчука китайского образца.

        Обследовались городища и на берегу, особенно в окрестностях бывшего Свято-Троицкого мужского монастыря на Светлом мысе, где под водой, якобы, и должен был бы находится знаменитый средневековый мона­стырь.

        Стены городища дают четкий прямо­угольник, по форме ближе к квадрату. Южная стена построена по географическому скосу в овраг, т.е. привязана к рельефу местности. По углам городища есть башни, в восточной и западной стенах проемы. Сейчас вся внутрен­няя площадь городища запахана. По всей площади городища встречается большое ко­личество средневековой керамики и жженых кирпичей. По рельефу внутри городища вы­деляется удлиненная возвышенность, торцом стоящая к южной стене.

       Собрана подъемная керамика, представ­ленная фрагментами венчиков крупных со­судов (хумов и хумчи), а также венчиками тонкостенной гончарной посуды. Обнаружен абсолютно целый кувшин станковой работы, покрытый изнутри глазурью желтого цвета.

         Не исключено, что где-то рядом, на по­бережье, находился легендарный монастырь. Но это - пока гипотеза. Главные направления будущих исследо­ваний: хронологическая разработка извест­ных подводных поселений и захоронений, открытие новых объектов, обобщение ранее известных и собрание новых фактов истории, материальной и духовной культуры. Основ­ная задача - восстановление древней и сред­невековой цивилизации Иссык-Куля, а, сле­довательно, и открытие новых страниц исто­рии всей Центральной Азии. Руководитель подводных археологов проф. Прапор С.С, уезжая из экспедиции, так охарактеризовал свои впечатления о затонувших памятниках Иссык-Куля:

        «Мы опускались под воду во многих морях и океанах планеты. Но чтобы всего за неделю со дна в таком количестве были из­влечены столь уникальнейшие предметы мно­готысячелетнего возраста — в нашей, да и в мировой практике подводной археологии, -случай небывалый.

        Мы любовались бронзовым жертвенным котлом, на боках которого переливалось сол­нечное сияние. Сосуд прекрасно украшен; в художественной манере выполнены витые ручки. Казан поменьше покоился на срабо­танных древним мастером птичьих ножках. Наконец-то провидение повернулось к нам лицом.

        Дух захватывает, когда думаешь о том, что скрыто под волнами благословенного озера. Речь даже не о кладах, а о несметных богатствах, которые мы просто не имеем пра­ва не извлечь на свет Божий. Это наш долг перед потомками!».

         Впереди новые экспедиции. Новые ис­следования подводных памятников древней цивилизации Иссык-Куля.