В поисках Великого моста: археологические исследования 2005-2006 г. на дне реки Волхов.

Степанов А.В., Трояновский С.В., Хархордин О.В.  

Новгород и Новгородская  земля. История и археология Выпуск 21, 2007 год

Великий мост средневекового Новгорода долгое время оставался вне пристального внимания исследователей, поскольку скупая документальная база его истории распылена по различным категориям источникам, а археологи не проявляли решимости в изучении его остатков на дне Волхова. Поэтому работы двух последних лет (2005-2006 гг.) можно считать серьёзным прорывом в изучении одного из важнейших объектов городской топографии Великого Новгорода. Комплексность этого изучения была обеспечена междисциплинарным характером проекта и привлечением широкого круга источников.       

Исследовательская программа работ финансировалась международным фондом ИНТАС в рамках реализации проекта «Мосты как respublica и их значение в реформировании местного самоуправления в Западной и Восточной Европе». Наиболее важной частью проекта стали подводные работы, которые проводились в 2 этапа: июнь-август 2005 года (предварительные инженерно-геологические и дистанционные исследования) и февраль-март 2006 года (подводно-археологические работы). Одновременно на 1-м этапе работ проводилось сопоставление имеющейся историко-архивной информации, в том числе планов моста XVIH-XIX вв. с результатами дистанционного зондирования Волховского дна на участке между Новгородским кремлем и Торгом.       

В состав экспедиции входили инженеры-гидроакустики Д.М. Агеев, С.В. Луций, водолазы-исследователи - А.М. Страшнов, И.Л. Филиппов, А. А. Капустин, Н.А. Сердюк, М.А. Степанов, подводную видеосъемку выполнял А.Н. Герасименко. Водолазные работы проводились в соответствие с Едиными правилами безопасности труда на водолазных работах и с общим сводом правил «Водолазные погружения в научных целях» (Scientific Diving: a general code of practice. UNESCO, 1990). Подводные исследования проводились с плавсредств, оборудованных генератором, мотопомпой и компрессором высокого давления. В летний период для этого использовался водолазный катер «Аквилон»; в зимнее время над местом спусков была установлена плавучая водолазная площадка (понтон), закреплённая на мертвый якорь. Спуски проводились в шланговом и автономном водолазном снаряжении AGA-Poseidon со средствами связи, подводным освещением и видеоконтролем.       

Камеральная обработка, консервация и реставрация находок осуществлена в лаборатории консервации мокрой археологической древесины НГОМЗ (зав. лабораторией Э.К. Кубло, сотрудник лаборатории Л .В. Кокуца). Дендрохронологическая датировка образцов древесины выполнена заведующей лабораторией дендрохронологического анализа Центра по организации и обеспечению археологических исследований О. А. Тарабардиной. Радиоуглеродная датировка образцов древесины выполнена в лаборатории археологической технологии ИИМК РАН (зав. лабораторией Г.И. Зайцева). Обработка керамического материала осуществлена с помощью руководителя Новоторжской археологической экспедиции П.Д. Малыгина. Сфрагистические и нумизматические находки атрибутированы с участием академика РАН В Л. Янина и д.и.н. П.Г. Гайдукова, Историко-географическая характеристика участка раскопок       Участок подводных раскопок приходится на центральную часть русла реки Волхов, на 215,36 км судоходного пути. Ширина реки в месте работ составляет около 200 м и изменяется в зависимости от уровня воды. Абсолютная отметка проектного уровня 17.00 м в Балтийской системе высот (далее — БС). Максимальный подъем уровня воды в реке в паводок может составлять 8 метров. Скорость течения достигает 5-7 км/час (до 1,3 -1,7 м/сек). Видимость под водой большую часть года не превышает 0,1 м; лишь зимой и весной она увеличивается до 0,7 м. В зимний период Волхов на участке исторического центра Великого Новгорода замерзает только при температуре воздуха ниже -15°С, в остальном температурном диапазоне река от истока до южной линии Окольного вала остается свободной ото льда.Особенности гидрорежима делают Волхов исключительно неудобным для мостостроения - традиционный для Древней Руси наплавной мост оказывался под угрозой сноса сильным течением или льдом, а зимняя переправа по льду невозможна. Новгородские летописи содержат многочисленные сообщения о катастрофических последствиях наводнений для моста: «Бысть вода велика в Волхове, яко же не бысть бывала николи же, [...] и снесе великого моста 10 городень» (1338 г.); «Того же лета иде лед силенъ изъ озера, и вышибе изь великаго мосту городню» (1406 г.); «бысть вода велика [...] и снесе Великыи мост» (1421); «выломи ледом ноць мержею у великого мосту 7 городень» (1436)1.      

Древнейшее достоверное упоминание моста в Новгороде относится к 1133 г. В последующем мост упоминается регулярно, в основном, в связи с его ремонтами и поновлениями после наводнений или пожаров. Название «Великий» в летописи появляется лишь в 1228 г.: «Той же осени бысть вода велика въ Вълхове: пойма около озера сена и по Волхову. Тъгда помьрзъшю озеру и стоявшю 3 дни, и въздре угь ветръ, изламавъ, вънесе все въ Вълхово, и въздре 9 городьнь великаго моста, и принесе къ Питбе подъ святыи Николу 8 городьнь въ ноць, а 9-ю рознесе, месяця декабря въ 8 день, на святого Патапия».     

О конструкциях мостов через Волхов периода новгородской независимости (Х-XV вв.) известно крайне мало, как и в целом о древнерусском мостостроении. Исследователи обычно отмечают, что строительство мостов на Руси началось в глубокой древности, а их конструкции напоминали простейшие «лавы» - перекинутые через узкий проток 2-3 ряда бревен, опирающихся на сваи. Остатки подобных конструкций были обнаружены при раскопках в Москве у древнего ручья Чертороя; сохранялись они до недавнего времени и на Русском Севере.      

О стационарных мостах, к которым относят и новгородский Великий мост, в отечественной историографии сложилось устойчивое мнение, что в основе их устройства находились срубные «городни», набитые землей и камнями. В основу этого мнения, по всей видимости, легло употребление в древнерусских источниках термина «городня» как для обозначения мостовых опор, так и для срубных конструкций, использовавшихся в Древней Руси при строительстве крепостных укреплений. Конструкция крепостных городней была детально изучена при раскопках древних стен Новгородского Кремля. Действительно, это были дубовые четырёхугольные срубы, заполненные культурным слоем и состыкованные в линию стены.         

Среди немногих аналогий новгородскому мосту упоминаются остатки срубной городни XVI в., также обнаруженной в Москве. Треугольная в плане конструкция этой городни была обращена острием против течения реки Неглинной, а основание к одной из башен Московского Кремля. Сруб был закреплён вертикально врытыми у нижнего венца сваями. Автор публикации отмечает, что подобная конструкция, найденная на берегу, вряд ли использовалась на глубоком месте5. Кроме того, в исследованиях по истории древнерусского мостостроения принято широко использовать аналогии мостов на сруб-ных быках, сохранявшихся до 1960-1970-х годов на северных русских реках6. Исходя их северных аналогий за Волховским мостом в Новгороде, несмотря на отсутствие каких-либо физических свидетельств, прочно закрепилась репутация моста ряжевого типа7.В то же время, судя по издававшимся еще в начале XX в. пособиям по деревянному мостостроению, конструктивное устройство мостовых опор выбиралось в зависимости от характера фунта реки. В одном из таких пособий указывается, что ряжевые опоры (быки), применяются «при скалистом и при весьма слабом грунте, не допускающем забивки свай». Конструкция свайных опор (быков) состоит «из забитых в грунт свай и элементов, приводящих сваи в жесткую и устойчивую систему. В России, это наиболее употребительный тип быков».         

Из текста Книга записи контрактов, заключенных в 1782 г. между казенной палатой и купечеством на постройку нового моста9, а также чертежей ремонта моста в 1808 г.10, следует, что конструкция опор в XVIII в. и начале XIX в. была свайно-ряжевой. Площадка ряжа, рассчитанная на бутовую загрузку, сооружалась на предварительно забитых сваях выше меженного уровня реки. Чертёж 1808 г. позволил довольно точно определить местоположение опор моста, построенного в 1780-х гг. и ремонтировавшегося в 1807—08 гт. После этого ремонта мост просуществовал на прежнем месте до начала 1830-х гг., после чего был сооружен новый, деревянный мост на каменных опорах по линии существующего пешеходного моста. Дистанционные и разведочные исследования        

На первом этапе работ с целью выявления на дне антропогенных структур и получено гидроакустическое изображение - сонограмма дна реки Волхов. С 24 по 25 апреля 2005 г. была проведена гидроакустическая съемка гидролокатором бокового обзора; обследованная площадь составила около 40000 м! Съемка велась с борта катера «Аквилон» гидролокатором СМ2 английской фирмы С-Мах. Рабочая частота съемки 780 кГц, ширина сканирования 25 м, расстояние между галсами- 15 м.        

В результате получено гидроакустическое изображение - сонограмма дна реки Волхов на исследуемом участке. При детальном изучении полученного изображения поверхности дна на изучаемом участке, выяснилось, что дно реки пересекают две структуры явно антропогенного происхождения, которые в целом занимают около 2 гектаров.        

Северная «структура» вытянута вдоль оси существующего пешеходного моста и достигает в ширину до 30 метров. Вероятно, состоит из четырех элементов (положительных форм рельефа дна) с центрами в 25-30 м друг от друга. Южная «структура» находится в 40-60 м от оси северной и занимает в ширину до 30 м. Вытянутые поперек реки четыре линейные формы, вероятно, представляют собой трубопроводы. Окружающее их значительное количество бревен и камней, говорят о том, что при прокладке трубопроводов были вскрыты находящиеся в грунте деревянные конструкции. Хорошо заметные на сонограмме отдельные холмы и кольцевые структуры из камня и дерева с центрами на расстоянии около 20 м друг от друга позволили предположить, что это не полностью разрушенные основания гидротехнических сооружений.       

Выявление положительных форм рельефа дна реки было продолжено батиметрической съемкой, в результате чего получен батиметри-ческий план участка исследований. Радиозондирование дна проводилось с 24 февраля по 26 февраля 2006 г. георадаром «Лоза» (ВНИИСМИ, г. Химки), что также облегчило задачу выявления остатков опор деревянных мостов, погребенных речными наносами. Полученное изображение показало наличие на исследуемом участке дна погребенных структур явно выраженных на профиле в виде локальных деформаций и разрывов напластований.Совмещение гидроакустического изображения поверхности дна с батиметрическим планом и историческим планами позволило определить наиболее перспективные участки археологических работ.Водолазные работы проводились в четыре этапа:1  этап - с 13 по 19 июня 2005 г. Всего отработано 13 дней, из них водолазные работы проводились - 9 дней.2 этап - с 18 по 22 июля 2005 г. Всего отработано 5 дней, из них водолазные работы проводились - 4 дня.3 этап - с 19 сентября по 1 октября 2005 г. Всего отработано 14 дней, из них водолазные работы проводились - 11 дней.4 этап - с 13 февраля по 26 марта 2006 г. Всего отработано 39 дней, из них водолазные работы проводились - 35 дней.Первые три этапа проводились в условиях высокого уровня речной воды и быстрого течения, поэтому в основном они сводились к рекогносцировочным мероприятиям - выявлению свайных опор без применения техники, маркированию деревянных конструкций, сбору подъёмного материала. Подводные археологические работыОсобенность исследовательской работы водолаза на дне р. Волхов обусловлена несколькими факторами:

1. Высокая скорость течения. Учитывая плотность воды (в 775 раз превышающую плотность воздуха) и небольшую отрицательную плавучесть водолаза (вес водолаза, как результат компенсации положительной плавучести прослойки воздуха в снаряжении отрицательной плавучестью свинцовых грузов), возможность свободного перемещения водолаза по дну в обычном снаряжении была бы сильно ограничена. Поэтому, кроме обычного грузового пояса, достаточного для компенсации положительной плавучести гидротеплоизолирующего снаряжения, имеющего вес около 10-14 кг, на водолаза надевался дополнительный нагрудный груз, весом 16 кг, и легководолазные боты весом 6 кг. С таким грузом в 36 кг водолаз все равно не способен ходить в полный рост, и может передвигаться по дну реки в горизонтальном положении с упором на руки и только лицом к течению»

2. Ограниченная видимость. Водолаз не видит далее вытянутой руки (даже при условии искусственного освещения). К концу летнего периода видимость падает до нуля. В таких условиях, большая часть археологических находок, относительно крупных, обнаруживается только на ощупь. Мелкие предметы обнаруживаются только благодаря тому, что водолазу приходится располагать лицо очень близко к поверхности грунта, тогда особенно заметны ярко блестящие в свете фонаря предметы, в основном, из цветных металлов. Чтобы ориентироваться в расположении подводных конструкции, таких как свайные основания, отдельные сваи маркируются алюминиевыми бирками и наносятся на схему. Поскольку основной задачей раскопок являлась расчистка свай для получения спилов, использовались различные технологии подводных экскавационных работ:

1. Подъем грунта на поверхность воды, где его можно сортировать, с помощью пневмоэжектора. Пневмоэжектор эффективно работает на глубинах свыше 10 метров. Такой метод обычно применяю при под водных раскопках в Средиземноморской зоне и в других морских и озерных акваториях. В условиях реки Волхов подъем грунта гидроэжектором на поверхность оказался неэффективным, так как его заборное отверстие (значительно меньшее, чем у пневмоэжектора) постоянно забивалось раковинами, керамикой, гравием и щепой, которыми насыщены донные культурные отложения.

2.  Размыв грунта гидромонитором заключается в использовании направляемого потока воды, способного перемещать рыхлый грунт, в том числе, культурный слой. Недостатком этого метода является сложность фиксации находок, чаще всего перемещаемых вместе с размываемым грунтом, что усугубляется непрозрачностью воды. Выработанная в процессе работ на дне Волхова методика размыва грунта заключается в применении различного давления воды:—    максимального при размыве верхнего слоя речного аллювия и каменисто-гравийных россыпей, чередующегося с просмотром конуса выноса на предмет вскрытых артефактов;-   размыва под минимальным давлением найденных сооружений и предметов в нижних, преимущественно супесчаных и суглинистых слоях.       

За период работ глубина погружения менялась от 8 до 4 метров, скорость течения от 1,5 до 0,5 м/с, видимость от 0 до 0,7 м. В столь сложных гидрологических условиях подводные археологические исследования в России ранее не проводились.         

Собственно раскопочные работы были начаты только в феврале 2006 года. Всего за зимний период работ гидромонитором «промыто» три шурфа, общей площадью 51м, ориентированных вдоль течения по линии ССВ-ЮЮЗ. Два из них были заложены на выявленных положительных формах рельефа и один в промежутке между ними.          

Выяснилось, что положительные формы рельефа дна возвышающиеся над уровнем грунта на высоту в 1 метр сложены валуном, гравием и песком, над поверхностью грунта возвышаются остатки деревянных свай. Сваи имеют различный возраст, и изготовлены из различных пород дерева (хвойные деревья и дуб). В процессе размыва грунта гидромонитором была прослежена стратиграфическая структура находящихся на дне остатков деревянных опорных конструкций, погребённых под завалами валунов и культурных отложений, содержащих археологические находки широкого хронологического диапазона XII-XIX вв.        

Разбивка шурфов на квадраты 2x2 м осуществлялась в местной системе координат. Размеры шурфов определялись с одной стороны, сеткой квадратов, с другой стороны - гидрологическими условиями работ и необходимостью извлечения возможно большего количества свай и находок. Поэтому исследованная в 2006 г. площадь всех трёх шурфов оказалась меньше, чем поквадратная разметка шурфов. В последующие сезоны планируется завершить исследования по сетке квадратов шурфов.        

Сбор археологического материала осуществлялся поквадратно, с максимально возможной детализацией в полевой описи расположения предметов относительно конструкций или стратиграфии донных отложений. Относительно крупный материал (керамика, стекло, кожа, камень, чёрный металл и т.п.) собирался водолазом в металлическую мелкоячеистую сетку, которая поднималась наверх вместе с ним. Мелкие предметы, в основном монеты, ювелирные украшения, рыболовные крючки и булавки поднимались наверх каждый в отдельности.        

Для составления планов раскопанных мостовых конструкций обнаруженные сваи маркировались металлическими бирками. Промеры расстояния между сваями геодезической рулеткой. Нивелирование конструкций выполнялось в Балтийской системе замерами от поверхности воды с учетом уровневой сводки Технического участка Новгородского отделения Северо-Западного управления водных путей сообщения. Из данных, полученных дистанционными методами, и водолазных замеров создавалась трехмерная реконструкция дна до начала размыва шурфов и по их завершению.        

Со свай, доступных для обследования делались спилы для денд-рохронологического и радиоуглеродного анализа. Собранная коллекция спилов для дендроанализа составляет 21 образец. Для радиоуглеродного анализа собрана коллекция дубовых свай небольшого размера в количестве 3 штук. Извлечение свай из грунта произ-кодилось с помощью 1,5 тонной монтажной лебедки с блоком с разрыхлением грунта вдоль сваи гидромонитором. Спиливание свай  выполнялось ручной пилой-ножовкой. Результаты подводно-археологических исследований       

Водолазное обследование показало, что дно Волхова в районе исследований песчаное. Существующие на дне положительные формы рельефа с перепадом глубин до 1 м, состоят из валунов, гравия, песка, вертикально стоящих эродированных оконечностей деревянных свай и горизонтально лежащих бревен. Оконечности свай в основном сконцентрированы в районе положительных форм рельефа, хотя на ровном грунте тоже изредка встречаются.Заложенные на положительных формах дна шурфы дали следующие результаты: Шурф № 1. Заложен в углу Г-образной положительной формы рельефа (т. н. «Городня № 6») и промыт на 10 м вниз по течению (ССВ). Ширина шурфа у дна около 1,5 м. Площадь шурфа - 18 кв. м. Вскрытие грунта на глубину 1,5 метра показало наличие рядов свай из хвойных пород дерева. На разных уровнях между сваями обнаружены горизонтально ориентированные и никак не связанные со сваями фрагменты дерева круглого сечения и пластин (плах). Найден один дубовый нагель, аналогичный находкам в шурфах №№ 2,3- элемент крепления конструкций из перекрещивающихся пластин (плах).      

В стратиграфии шурфа выделено три основных слоя. Слой А - сложен валуном диаметром до 0,5 м, гравием и песком. Часть свай выступает над поверхностью этого слоя, но большая часть погребена им.      

Слой Б - сложен супесью, мощность до 0,4 м с обильным количеством антропогенных включений, по большей частью фрагментами керамической посуды.       Слой В - сложен суглинком с небольшим количеством антропогенных включений, в основном щепой. На этом уровне при максимальном заглублении дна шурфа на 1,5 м от поверхности каменной насыпи промывка вглубь прекращалась.        

В шурфе обнаружено 13 монетных находок, из которых 3 пула XV -XVI вв., остальные монеты, датируются периодом от начала XVIII до начала XIX вв. Здесь же найдена западноевропейская товарная свинцовая пломба12. Остальные находки из цветных металлов представлены украшениями: шумящей коньковидной привеской, височным кольцом, перстнями, два из которых имеют следы незаконченной обработки, нательный крест. Здесь же найден бронзовый наконечник ножен меча, предварительно датируемый XIII в. Также найдено несколько бронзовых булавок и рыболовных крючков, свинцовая блесна с железным сердечником, медная сковорода, замки и их детали.         

Из находок металлических предметов, наиболее распространенными являются гвозди, ножи и топоры (5 штук). Интересна находка кричного железа диаметром - 18 см, высотой - 10 см. Наибольшее количество предметов составляют фрагменты керамической посуды. Из шурфе № 1 их поднято 880 единиц, два из них абсолютно целые и принадлежат к типу X (1130-1315 гг.)13 Находки из дерева представлены лодочным шпангоутом хорошей сохранности. Найдено также несколько фрагментов кожаной обуви, кости животных, каменная пуля от арбалета «баллистер» диаметром 3,2 см и ядро диаметром 6 см, оселки и рыболовецкие грузила из плитняка с просверленным отверстием представляют каменную часть коллекции. Архитектурная часть коллекции представлена кирпичами и поливным изразцом с изображением льва, единорога и чертополоха.       

Таким образом, как и предполагалось по материалам предварительных исследований, шурфом оказалась вскрыта северо-западная часть мостовой опоры или «Городня № 6». Валун и гравий, по всей вероятности, осыпался при разрушении верхнего строения опоры, имеющей свайное основание.        

Дендродаты на спиленные сваи: № 18 - 1780, № 3 - 1778, № 20 -1781, № 35 - 1782, № 10 - 1782; на часть свай датировку получить не удалось. Таким образом, вероятно, вся рельефообразующая конструкция имеет отношение к опоре, построенной в 1782 году. Предметы, особенно средневековые, вероятно принесены из участка, расположенного выше по течению.         

Шурф № 2. Заложен в 10 метрах от «Городни № 6» и промыт на протяжении 5 м в сторону правого берега (ВЮВ), затем 6 м против течения (Ю). Ширина шурфа у дна около 1,5 м. Площадь шурфа -17 м2. При закладке ставилась цель обнаружить возможное смещение в плане свайных оснований моста.         Вскрытие грунта на глубину до 0,5 метра показало наличие отдельных, редко стоящих свай и подпорок (тупые обрубки древесных стволов, воткнутые в грунт на 0,5 м. и полностью погребенные рыхлыми донными отложениями) из хвойных пород дерева. Обнаружено три горизонтально ориентированных и никак не связанных со сваями фрагмента конструкций из пластин (плах), соединенные с помощью врубок и дубовых нагелей.        

В стратиграфии шурфа выделено три основных слоя. Слой А -сложен песком, который покрывает все конструкции. Мощность слоя не превышает 0,3 м. Слой Б - сложен супесью, мощность до 0,3 м с обильным включением фрагментов керамической посуды. Слой В — сложен суглинком с небольшим количеством антропогенных включений, в основном щепой. На этом уровне при максимальном заглублении дна шурфа на 0,6 м от поверхности грунта промывка вглубь прекращалась.        

В шурфе обнаружено 37 монетных находок, из которых 22 пула XV-XVI вв., остальные монеты датируются XVIII-XIX вв. Из шурфа происходит половина вислой свинцовой печати (тысяцкий Авраам, 1320-1340-е гг.) и заготовка печати. Остальные находки из цветных металлов представлены украшениями: нательные кресты, нагрудная иконка, образок Св. Георгия, привески-бубенчики, пряжки и т.п. Также найдено несколько бронзовых булавок и рыболовных крючков, замки и их детали, гвозди, топоры, ножи и т.п.        

Фрагментов керамической посуды 2416 единиц, из них абсолютно целые: кувшины и кубышка. Найдены две курительные трубки турецкого типа. Находки из дерева представлены рукоятью ножа с медными декоративными заклепками. Массово представлены фрагменты кожаной обуви и кости животных. Особый интерес представляет кистень (?) веретенообразной формы со свинцовым сердечником и остатками деревянной рукояти.      

Дендродат на спиленные сваи и кол получить не удалось. Судя по некоторым особенностям стратиграфии расположения находок, предметы средневекового периода принесены сюда течением из участка, расположенного несколько выше по течению.         

Шурф № 3. Шурф начат с нижнего по течению края положительной формы рельефа (т. н. «Городня № 7») и промыт на 8 м вниз по течению (ССВ). Ширина шурфа у дна около 1,5 м. Площадь шурфа -16 м2. Ожидалось обнаружить под завалом валуна и гравия сваи более ранних опор.         

Вскрытие грунта на глубину 1,5 м., как и в шурфе № 1, показало наличие рядов свай из хвойных пород дерева. В то же время, здесь впервые обнаружены дубовые сваи на северном, более глубоко вскрытом участке. Ие менее интересными оказались три горизонтально ориентированных и никак не связанных со сваями фрагмента конструкций из пластин (плах), соединенных с помощью врубок и дубовых нагелей.         

Всего из грунта были извлечены три дубовых сваи: свая дубовая № 63 - дл.165 см, 115 см до излома, диаметр в широчайшей части 20 см; дубовая свая № 68 - дл. 160 см, 100 см до начала эрозии, диаметр в широчайшей части 16 см; «лежащая» дубовая свая (вымыта в горизонтальном положении между сваями № 59 и 68) имела длину 156 см, диаметр в широчайшей части - 16 см. С дубовой сваи № 60 сделан спил, из грунта выдернута сосновая свая № 59 длиной 370 см, диаметром 35 см.        

В стратиграфии шурфа выделено три основных слоя. Слой А - сложен крупным валуном (до 0,5 м), гравием и песком. Часть свай выступает над поверхностью слоя, но большая часть погребена им. Слой Б -сложен супесью, мощность до 0,3 м с обильным количеством антропогенных включений, в основном фрагментами керамической посуды.          

В третьем шурфе слой Б граничит внизу не с суглинистым слоем В, как в шурфах № 1 и 2, а разделен слоем Б2 - супесь с ракушечником. Этот слой относительно рыхлый, почти не имеет антропогенных включений, иногда под ним продолжается супесчаный слой БЗ с артефактами (среди находок - керамика, топор). Вероятно, ракушечник накапливался здесь в определенный период, когда определенное положение опор создавало турбулентное течение.        

Слой В - сложен суглинком с небольшим количеством антропогенных включений, в основном щепой, среди находок есть бронзовые изделия. На этом уровне при максимальном заглублении дна шурфа на 1,5 м от поверхности каменной насыпи промывка вглубь прекращена.          

В шурфе № 3 обнаружено 18 монетных находок: 16 - пула XV-XVI вв., и только две монеты 1730 и 1755 гг. Остальные находки из цветных металлов: 2 нательных креста, бубенчики, пуговки и т.п. Найден перстень с изображением воина (?) в солярном круге на овальном щитке. Также найдено несколько бронзовых булавок, швейных игл, замки и их детали, 2 ножа, 3 топора. Наибольшее количество предметов, как и в шурфах №№ 1 и 2 составляют фрагменты керамической посуды. В шурфе № 3 их поднято 1310 штук, а также использованный тигель. Найдена курительная трубка голландского типа.        

Главной ценностью 3-го шурфа являются сваи средневекового моста. Дубовые сваи, выявленные в нижней части шурфа, по данным дендрохронологического анализа, обнаруживают существенное сходство тенденций роста годичных колец с образцами дубовых конструкций XIV в. из культурных напластований Новгорода. В результате радиоуглеродного датирования в лаборатории Института истории материальной культуры дубовых образцов этот хронологический период подтвержден. Две конструкции из сосновых пластин, или плах, датированы 1286 и 1354 гг. 

Таким образом, в результате работ 2005 - 2006 гг.:

-    созданы сонографическая и батиметрическая и 3-х мерные карты района работ;

-     подтвержден антропогенный характер положительных форм рельефа;

-     выявлены фрагменты структур гидротехнических сооружений - свайных оснований и фрагментов конструкций из пластин (плах), соединенных дубовыми нагелями, являющихся опорами мостов;

-       сделаны спилы свай; вынуты из грунта и подняты на поверхность три дубовые сваи, свая из хвойных пород, и два фрагмента конструкции из пластин (плах) с врубкой и соединенных дубовыми нагелями, датируемых XIII-XIX вв.;

-      установлено, что грунт на дне реки Волхов насыщен предметами антропогенного происхождения. Поднято большое количество находок: монеты, ювелирные изделия, предметы военного быта, строительно-архитектурного назначения, бытовой утвари XII-XIX вв.; общее количество фрагментов керамики - 4606 шт., из них венчиков - 1331, боковин - 2639, донцев - 526, инструментов, целых кувшинов и горшков - 8, полных профилей - 12.

-     Прослежен стратиграфический порядок залегания находок.         

Несмотря на сложные гидродинамические условия, неожиданно для подводных исследователей выявилась стратифицированная структура залегания находок. По-видимому, это обусловлено длительностью техногенного воздействия на данный участок русла реки, меняющего гидродинамические характеристики водного потока, а так же периодичностью этого воздействия в связи с изменением планового положения опор и их конструкции. Стратиграфическая структура Волховского дна в целом выглядит следующим образом:Слой А - рыхлый речной песок, гравий валун из осыпи городней, разрушенных в 1831 году. Разбор валуна и смыв рыхлых песчаных отложений в шурфах, мощность которого в шурфах № 1 и № 3 достигает 0,8 м, а в шурфе № 2 - 0,3 м, вскрыл супесчаный слой, включающий монеты 1814-1701 гг.,       

Слой Б - супесь, на границе со слоем А найдены все пятаки и копейки. Слой состоит и большого количества осколков керамической посуды сверху однозначно - светлой, внизу - темной. В третьем шурфе слой граничит внизу не с суглинистым слоем В, как в шурфах № 1 и 2, а с Б2 (см. выше). Слой Б2 (Шурф № 3) - супесь насыщенная ракушечником, этот слой относительно рыхлый, почти не имеет антропогенных включений, иногда под ним продолжается супесчаный слой БЗ с артефактами, в другом случае сразу идет суглинистый слой В. Слой В (шурфы №№ 1,2)- суглинок, почти без антропогенных включений, однако со значительным количеством щепы; на границе со слоем Б и Б 2,3 найдены все пула, в толще слоя - средневековые предметы из бронзы, темно-серая керамика. Выводы        

Образцы дубовых свай, выявленных в нижней части шурфа № 3, обнаруживают существенное сходство тенденций роста годичных колец с образцами дубовых конструкций XIV в. из культурных напластований Новгорода (материалы Никитинского, Посольского, Троицкого раскопов). Ещё до проведения радиоуглеродного анализа это позволяло предполагать, что дубовые сваи также относятся к периоду республиканского Новгорода. Надёжность этой датировки могли подтвердить дендродаты спилов с деталей двух однотипных конструкций из плах (пластин), соединенных с помощью вырубок и крупных нагелей. Плаха из конструкции 1 датирована 1286 г., плаха конструкции 2 - 1354 г.          

В результате радиоуглеродного датирования дубовых образцов в лаборатории ИИМК (СПб.), выделены два наиболее вероятных хронологических интервала датировки дубовых свай:

1 -й интервал - 1285-1300 гг. 

2-й интервал -1365-1385 гг.     

Оба интервала равновелики. Комбинированная дата, т. е. календарный интервал с 98% процентами вероятности - 1270 - 1330 гг. Таким образом, уже первые датированные образцы древесины средневекового периода, полученные в ходе зимних работ 2006 г., позволяют предполагать, что в XIII-XIV вв. положение одной из опор моста совпадало с положением т. н. «Городни № 7» моста XVIII-XIX вв. Обобщая полученную в результате подводных работ информацию можно обозначить следующие этапы истории конструкций Великого моста:Средневекдвый.этапОбнаруженные дубовые сваи, а также обломки пластин (плах), соединяющихся дубовыми нагелями, две из которых датированы 1286 и 1354 г., определяют местонахождение опор моста, датируемого концом XIII - первой третью XIV в. По всей видимости, дубовые сваи забивались в грунт на глубину не более чем на 1 метр.         

Самый распространенный и простой способ придать жесткость свайной конструкции - скрепить сваи раскосами из досок (пластин). В летописных миниатюрах такая конструкция изображена пересекающимися линиями. Обнаруженные в ходе раскопок дубовые сваи XIII-XIV в. не завалены камнями, а занесены суглинком. После этого они оказались завалены слоем белоглиняной керамики. Из этого следует, что каменной засыпки в период разрушения средневековых опор, не было вовсе.          

Характерным выглядит и количество монетных находок XV-XVI вв. - 41 пуло. В виду малой удельной плотности подобных предметов можно предположить, что они попали в воду значительно выше по течению от места находки и переносились на какое-то расстояние, в отличие от тяжелых монет XVIII-XIX в., сильным течением реки        

Некоторые соображения могут быть высказаны в отношении плановой конфигурации средневекового моста. В частности, тупоугольное очертание моста, фиксируемое на планах XVII-XIX вв., возможно, не является конструктивным решением, а является вынужденным следствием изменения топографии Софийской стороны. Постановка вопроса о времени и причинах этих изменений возвращает нас к вопросу о дате расширения территории Детинца до существующих размеров. Вероятнее всего, что изменение конфигурации моста и появление мостового излома связано с устройством береговой линии стен Детинца в существующем виде и оформлением входа в крепость на месте существующей Пречистинской арки. Позднейший этап. Ремонт моста 1782 г.            

Результаты первых двух лет раскопок указывают на то, что опоры моста были не ряжевыми, а свайно-ряжевыми. Исследованиями выявлены сваи, которые вместе с каменистыми осыпями составляют ре-льефообразующие придонные структуры. Сваи в этот период забивались в грунт на глубину на 3,5 м. Ряды свай из хвойных пород, заваленные валуном и гравием, на основании полученных дендрохро-нологическим методом датировок, относятся к последней четверти XVIII в. (не ранее 1782 г.).        

Не вызывает сомнений, что в 1780-1830-х гг. опоры моста представляли собой свайно-ряжевую конструкцию, пятиугольную в плане. Свайные основания опор были скреплены с помощью устроенного выше меженного уровня воды сруба, разделенного на горизонтальные и вертикальные секции. Сруб был утяжелён каменной забутовкой на двух промежуточных перекрытиях («мостах»), покоившегося выше среднего уровня реки. Благодаря подобной конструкции, мост длительное время не менял своего положения,. Даже после пожара в 1782 г. сваи, не имевшие видимых повреждений, использовались вторично, а негодные выдергивались: «на згоревших 9 городнях всякие леса и мусор очистить и згоревшие же сваи в разных местах где приказано будет вынуть... вбить ззаде через копер в каждую по десяти свай и насадить вокруг на старые и на новые сваи посадки» и.         

Полученные в результате исследований результаты позволяют расширить круг вопросов для дальнейших исследований. Исходя из установленного местонахождения свайного основания одной из опор моста XIH-XIV вв., вполне логичным выглядит поиск опор по линии, перпендикулярной течению и направленной к Софийскому берегу. Тем самым можно будет доказать или опровергнуть предположение о существовании прямого моста в древнейший период истории моста.  

Литература:

1. Новгородская первая летопись. М. 2000. С. 348-349, 399, 413, 419.

2. Новгородская первая летопись. С. 67.

3. Рабинович М.Г. Деревянные сооружения городского хозяйства в ДревнейРуси // Средневековая Русь. М., 1976. С. 32.

4. Трояновский СВ. Новгородский детинец в X-XV вв. по археологическимданным. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. М., 2001. С. 16-17.

5. Рабинович М.Г. Деревянные сооружения... С. 32-33.

6. Иванова-Везн Л.M. Деревянные мосты русского севера XVIII-XX вв. Дисс. ...канд. архитектуры. М., МАРХИ. 1988.

7. Иванова-Везн Л.И., Хархордин О.В. Новгород как respublica: мост к величию// Неприкосновенный запас. 4(30). 2003. С. 203.

8. Патом Е.О., Рабцевич П.В., Симинский К.К. Деревянные мосты. Киев, 1915. С. 5.

9. ГИАНО, ф. 528, оп. 1, д. 59, 1782 г.

10. Чертёж 1808 г. любезно предоставлен для локализации участка археологических работ директором музея Московского архитектурного института, кандидатом архитектуры Л.И. Иваиовой-Везн.

11. Об истории мостов через Волхов XVII-XX вв. см. Филиппова Л.А. Великиймост в истории средневекового Новгорода // Новгородский архивный вестник.№ 6. Великий Новгород, 2007. С. 33-47; Секретарь Л.А. Мосты на каменныхустоях в Новгороде // Там же. С. 63-73.

12. О монетных и сфрагистических находках из раскопок Великого моста см.статью Гайдукова П.Г., Степанова А.В., Трояновского СВ. в настоящем сборнике.

13. Определение выполнено П.Д. Малыгиным, которому мы приносим глубокуюблагодарность за консультации.